Сообщений в теме: 6

[Vladimir Rodionov]

Минувшим летом решил съездить на родину, где после смерти родителей не был 7 лет.

Выехал в 5 утра. К обеду миновал Челябинск. А часа в 2 остановился отдохнуть и пообедать. Остановку сделал у моста через реку с громким названием Уй.



Накрыл поляну. Автомагнитолу сразу выключил, что бы наслаждаться звуками воды бьющейся о валуны. Можно часами сидеть у быстро бегущей воды и , любуясь, тупо ни о чем не думать. Но дорога зовет.

К вечеру подъезжаю к городу Гай. До Орска осталось 35 км. Но я свернул в сторону. Проехав минут 10, заставил себя остановиться. Начал думать- зачем повернул налево? Медленно начал понимать, что это дорога на Ириклинское водохранилище. Что-то манило меня туда. Если меня манит родина моего деда, думал я, то надо миновать Орск, и по другой стороне Урала добираться до нового Севастополя.

Нет, я ехал в другую сторону Ириклы. И тут я понял: меня неудержимо тянет туда, где последний раз был с отцом на рыбалке. Уртазым! А, собственно, что меня держит? Хоть и далековато, но решение принято, и педаль газа в пол. Вокруг красотища!. Я лишний раз убеждаюсь, как прекрасна наша Родина. Где бы я ни был. Прекрасна и тайга и болота Севера и Кавказ, Карпаты и, конечно мои родные предгорья Урала. Степь! К сожалению, я не Пришвин. И мне не передать ни той красоты, что вокруг, ни чувств испытанных мною. Солнце уже готовило себе облачную постель у горизонта, когда я подъехал к берегу.



Огляделся. Да, именно тут мы и были. Рядом небольшая березовая рощица. Слева овражек, заросший кустами. Мерно плещут волны, разбиваясь, о выходящий из воды огромный камень. Невдалеке посвистывает желто-коричневый сурок.



Я сел на разогретый июньским солнцем камень. У самой воды. Как же все это было тогда?



Мы с сыном, который был тогда еще подростком, приехали к старикам в гости. Через неделю, устав от всех обязательных встреч с родней, друзьями, соседями, я предложил отцу съездить на рыбалку. У папы, к тому времени битому двумя инсультами, загорелись глаза. Уговаривать не надо было. С нетвердой координацией движения и нарушенной речью, батя сразу скомандовал:- На две ночи! И развернул бурную, для него, деятельность.

Сначала пошел к своему другу Егорычу. Через полчаса ветераны стали уже доставать меня своими предложениями. Собраться на рыбалку дело 2 или 3 часов. Деды растянули это дело на 2 дня. Вижу, что сборы доставляют им удовольствие. И не стал вмешиваться. Зато мой сын был занят с ветеранами по полной. Когда начали загружаться , я ужаснулся.

- Эй, отцы, мы, что на месяц , на Байкал собрались?

Мой возглас был проигнорирован. Степенно уселись в битком набитую машину и коротко скомандовали: "Садись, трогай".

Приехав, Вовчик и Егорыч сразу занялись снастями и ловлей рыбы. Отец от меня не отходил. Занимались обустройством лагеря, Собирали кизяк для костра. В рощице сухостой и хворост собрали, расплодившиеся в последнее время туристы и рыбаки. А рубить, и так редко встречающиеся в наших краях, березки не хотелось. И я, и отец понимали, что это наш последний совместный выезд на рыбалку. Занимаясь делами, посматривал на отца и сознавал насколько он мне дорог, и насколько я глуп, что большую часть жизни прожил вдали от родителей.



Вместе чистили пойманную сыном рыбу, варили уху. Допоздна сидели у неяркого костерка... С небольшой ревностью смотрел, как дед заботится о внуке, как общается с ним. Такой ласки в детстве, по отношению к себе, я от отца не помню.



Коротка ночь летом. Ненадолго прилегли и встали на рыбалку. Я, избалованный сибирскими реками, большого азарта не испытывал, в отличие от пацана и дедов. Пошел готовить чай. Смотрю, и отец подтягивается.

- И что не рыбачим?
– Да так ...

Махнул в сторону воды старик. Посмотрев в сторону неба, отец сказал:

- Гляди, сын, опять вернулись.



Высоко- высоко, среди редких облаков, парил степной орел. Последние лет 30 они не встречались.

И вспомнилось, как лет 45 назад, отец вез меня на рыбалку на Урал. В силу своего возраста я восседал на баке «козла» М-103, и пытаясь перекричать звук мотоцикла, горланил песню. Это отец заставлял петь популярную тогда песню о черном коте. А почти на каждом телеграфном столбе сидели степные орлы.




И вот теперь я снова сижу на древнем камне. Все, как и тогда. Только нет ни отца, ни Егорыча. У моего сына своя семья и свой сын. И я вижу, что впереди никого нет. Пришла зрелость, и я сам дед, и я внука балую, да и люблю, наверное, больше чем сына. Пройдет еще немного времени. Я стану старым, больным, как мой отец. И вырастит мой внук. Но и тогда я не забуду те две ночи и три дня, в которые мы с отцом поняли своим мужским понятием, как мы близки и нужны друг другу.

[Nora]

Занимаясь делами, посматривал на отца и сознавал насколько он мне дорог, и насколько я глуп, что большую часть жизни прожил вдали от родителей.

Кошмарно тяжелая тема -- и порождает множество эмоций. Однако написано талантливо -- бесспорно.

К сожалению, жизнь устроена так, что даже если живешь в непосредственной близости от родителей (как я: полчаса пешком, не говоря уже о пяти минутах на машине), то, вылетев из родительского гнезда, все равно видишься с ними редко. Когда дети маленькие, тогда еще бывает постоянный повод видеться -- "подкинуть" детеныша бабушке с дедом, чтобы высвободить для себя хоть какое-то время, но чем старше мы все становимся, тем больше все усложняется.

Многие, подобно мне, перешли в режим работы "7 дней в неделю, 18 часов в сутки". Не то что бы торчим в офисе, но по вечерам и в выходные всегда доделываем "хвосты", потому что иначе недоделки накроют с головой. И без того ни на что нет времени. Последнее, что хочется в такой ситуации, -- общаться с родителями: нет моральных сил.

И совершенно справедливые мысли о том, как все-таки мы безумно близки -- родители и мы, -- посещают нас поздно-поздно. И все мы, горожане, больны на голову, потому что можем говорить только о своем дурацком бизнесе и о том, что происходит на работе, -- и это подменяет всю остальную жизнь. Во всяком случае, это происходит так у всех, кого я знаю в Москве. И очень поздние звонки по делу -- это часть жизни.

При этом очень забавно осознавать, что наши родители -- это, конечно, данность, но при этом -- очень большая случайность. У меня бабушка по материнской линии родилась в Москве, бабушка с отцовской стороны -- в Петербурге. Отец моей мамы был родом из Риги, отец отца -- из Белостока (Польша). Представьте себе, какие обстоятельства должны были стечься, чтобы все эти люди встретились во мне!

Но интересно, что существует некий генетический код, определяющий пристрастия и склонности: я совершенно комфортно чувствую себя на западе и северо-западе, плохо -- на юге и невыносимо плохо -- восточнее Москвы.

[Vladimir Rodionov]

Как права Нора!

Мысли о взаимоотношениях детей и родителей стали посещать мою голову, когда сын, создав свою семью, стал немного отдаляться. Видемся на торжествах и , как говорит Нора, когда надо подкинуть детеныша. Но это мне в радость. Проблема еще и в том, что мы сами дистанцируемся, боясь встревать в другую семью. По американским меркам это , наверное, в норме. Но в нас генетически заложены большесемейные уклады. И поэтому, у некоторых эти " разлуки"(не смог подобрать слово) вызывают душевный дискомфорт.

[Nora]

С фото вообще все волшебно. Видеоряд -- это страшная сила. Не нужно даже искать какую-нибудь заковыристую натуру, если есть сюжет и сюжетное видение.

[Vladimir Rodionov]

еще на тему "отцы и дети"
Вскоре после смерти родителей ко мне в гости приехал младший брат. И как то раз, в споре, он назвал меня "папа". Осекся. Я сделал вид, что не обратил внимания.
Уже потом, после отъезда братика я понял, почему этот серьезный мужик, офицер МВД, в запарке, так обратился ко мне.
Ему, даже в большей степени, чем мне не хватает отца. А ведь он, как и большинство человеков виделся с родителями время от времени. Хоть и жил через 2 остановки.
Просто, когда в жизни возникают определенные моменты (радостные или тяжелые) всегда есть необходимость обсудить это. Чаще этим собеседником становится не коллега и не сосед, а отец. И не важно, согласен ты с ним или сделал по своему.
В нашем случае, брат был в более выгодном жизненном положении, чем я, но был слегка зависим.
Он имел возможность разговаривать с отцом.
Имея не ценим. Утративши- грустим.

[Сергей]

Потрясающе. Мне эта тема сейчас, как никогда, близка. Вдруг стало больно. Уж так случилось, что я в этом году тоже посетил то место, где мы с отцом последний раз были на рыбалке. Через две недели его не стало. Пять лет я избегал этого места, как чумы. Наконец решился и приехал, поскольку чувствовал, что надо. Сев на камень на берегу реки, я вдруг понял, как это все-таки здорово быть с отцом на рыбалке, и как мне его сейчас не хватает. Мне стало невыносимо горько. Ведь я ему так и не сказал, как я его люблю ... ни когда не говорил ... глупый. Тогда ... в последний раз ... отец был не такой, как всегда. Если обычно он живо расставлял удочки, пока я занимался костром, потом брал спининг, и оставив меня следить за поплавками, шел по берегу со спинингом, то в этот раз все было иначе. То он молча, ссутулившись сидел перед удочками, не обращая внимания на поплавки, то садился возле костра и тихонько выстругивал свистульку, чего не делал с моего малолетнего возраста, то уходил куда-то не взяв с собою спининг. Только потом ... много позже я понял ... он чувствовал, что приехал сюда, где прошла его юность, в последний раз. Он прощался. Прощался с местами, прощался со мною и с матерю ... а мы этого не поняли ... я этого не понял. Только потом на фотографиях, я увидел его взгляд ... я эти снимки так матери и не показал ... не смог.
Когда живешь рядом с родителями, терять их больнее во много крат, и становится тягостно, от осознания того, что это неизбежно ...

[Vladimir Rodionov]

Giacco прав. Это и есть бесплатные обьятия. Выговоришься и немного легче.