Сообщений в теме: 5

[Nora]

Мы стоим на пороге страшного события -- ремонта. Пусть локального -- только кухня. Но все равно исторически получается так, что любой ремонт выходит боком -- мало не покажется.

В принципе, у нас есть давний "ремонтный работник", которого я называю Мужчина Петр. Это -- носитель тяжелого брянско-беларусского акцента, своеобразного скабрезного юмора и неистребимого запаха самца. Но как мастер он хорош, к тому же честен.

Именно из-за него у нас сегодня было лобовое столкновение с рыночной экономикой. Мужчина Петр строго-настрого запретил нам ходить по магазинам типа "Старик Хоттабыч" и направил нас на строительный рынок, соблазнив дешевизной. Мы поддались.

Для начала мы сели в неправильную маршрутку, поведясь на россказни какой-то кретинки из числа пассажиров, которая уверяла, что мы проедем близко от нужного места. Опомнились мы за городом. "Да вот же, рядом", -- перст указующий ткнул в смутное пространство, поросшее низкими тундровыми деревцами. Где-то на кромке горизонта можно было различить очертания строительного рынка. Между нами и территорией строительного рая лежало километра два чудесной российской грязи.

Я забыла о том, что обычно кошу под цивилизованную даму, и все два километра ругалась последними словами, едва оставаясь в границах относительно литературного языка. Особенно жалко было замшевые сапожки красивого шоколадного цвета (до того).

Когда мы наконец туда добрели, оказалось, что рынок лежит в принципиально другой климатической зоне. На суверенной рыночной территории, преисполненной теплолюбивых граждан южных республик, стоял всепроникающий влажный холод. Мозги, ноги и руки отвалились тут же.

Могу сразу сказать, что весть о дешевизне была несколько излишне благой. Конечно, имей мы установку отремонтировать кухню максимально дешево, тогда можно было бы подыскать какие-то копеечные отделочные материалы. Но все качественное было дорогим.

Тем не менее, за несколько часов блуждания от павильона к павильону (правильнее было бы сказать "от сарая к сараю") мы насобирали необходимые элементы. Дело было за малым: вывезти всю эту ерунду с рынка и доставить домой. Мы были на грани обращения к "газельщику", когда один из продавцов, отдаленно напоминающий забуревшего учителя литературы, вдруг решил эту проблему за нас: позвонил кому-то по имени Ахмед -- и мы получили себе доставку на непонятной модели Жигулей в особо мерзком состоянии. Опять-таки, нужно сказать, нерационально дорого, но могу вообразить, что "газельщик" тогда мог претендовать на половину нашей месячной зарплаты.

По дороге домой я молча молилась, сидя на заднем сидении. Однако все обошлось.

[Vladimir Rodionov]

Класс! Здорово нарисовано. Эмоции так и прут. Времяпровождение -- хуже не придумать.
Хочется, искренне Вас пожалеть. Супруг, хоть, молча сносил все тяготы и лишения?
Как будто сам прошелся по российским дорогам. Одно смущает: - Вы в Москве?

[Nora]

Как будто сам прошелся по российским дорогам. Одно смущает: - Вы в Москве?

Москва, как и многое другое, -- город контрастов (прощу прощения за штамп). Рынки -- это особый микрокосм: они вроде как бы в Москве (или сразу за МКАД), но совершенно ничего общего с московским укладом не имеют. К тому же, у нас благоустроены территории, прилегающие к офисным зданиям и приличным жилым кварталам: все выметено, выложено плиточкой; трава выглядит, как сексуальная трехдневная щетина. Но стоит выйти за пределы -- и картина мира меняется. Поэтому я боюсь покидать свой дворик.

[Nora]

Петр и голубой парикмахер

Мужчина Петр, бригадир двух малярих, которые трудятся над нашей кухней, исподволь влияет на нашу жизнь. На мою так уж точно. По его прихоти мне приходится общаться со своеобразными людьми.

...День сегодня удался на славу. Наша бригада ударного малярного труда притащилась рано утром и расползлась по всей квартире. Большую комнату заняли как плацдарм для намазывания обоев клеем. Поскольку одновременно Петр делал что-то с электричеством и обесточил все компьютеры, беспрестанно произнося при этом слово "раритет" (в его исполнении -- "раЕритет"), я покинула дом, в котором для меня не осталось места, и решила посетить парикмахерскую.

В принципе, у меня есть относительно постоянная парикмахерша. Но сегодня мой визит в салон красоты и пострига был спонтанным, и мне пришлось отдаться в руки первого попавшегося свободного мастера. Этим мастером оказался вьюноша лет 24-х, явно не без кавказского влияния в генофонде, сумрачно красивый, но на мой вкус -- медленный и невнимательный (чтобы не сказать "тупой"). Это дитя гордой кавказской природы обладало плоским накачанным животом, который обнажался всякий раз, когда оно (дитя) поднимало руки к голове клиента (меня, то бишь). На каждом пальце его красивых невротически-артистических рук блестело по целесообразному серебряному перстню. Часы были в корпусе, обрамленном бриллиантами. На длинной красивой шее висело несколько цепочек, а руки были изукрашены браслетами. Носило оно джинсы с жутко заниженной талией и черную рубашонку в блестящую серебряную полоску. На мизинцах обеих рук у него были очень длинные ногти -- сантиметра по полтора.

Я все это разглядела столь внимательно, поскольку юноша был дико медлителен. Он медитировал надо мною два часа, утомил меня вконец, а по поводу стрижки мне дома было сказано: "И почему это "осталось почти так, как было" стоит таких денег?"

Черт бы с юношей, но главный прикол заключался в том, что его ориентация была на редкость очевидна. Проявлялось это не только в его перегламуренном внешнем виде, но и в том, что он пытался меня не касаться. Обычно парикмахеры спокойно упираются руками и корпусом в любую часть клиента. Обе стороны понимают, что это делается исключительно для обретения точки опоры, поэтому проблем не возникает. Здесь же смешно было то, что вьюноша старательно избегал физического контакта с женщиной как с лицом, исключенным из сферы не то что бы предпочтений, но даже случайных связей.

А казалось бы -- чего уж проще: вести себя естественно и не усложнять себе жизнь. Но "естественно", видимо, -- самое трудное при определенных обстоятельствах.

[Giacco]

Долго и внимательно читал. Ждал, когда Петр пересечется с парикмахером, как то было заявлено в названии зарисовки. Не дождался. Разочарован в жизни.

[Nora]

Ждал, когда Петр пересечется с парикмахером, как то было заявлено в названии зарисовки...

Они и не должны были пересечься. Петр и Парикмахер -- это два персонажа дня. Первый сподвиг меня на второго...